Въ лѣто 6596 [1088]. Святополкь иде изъ Новогорода къ Турову на княжение; а въ Новѣгородѣ сѣде Давыдъ Святославичь; а болгари взяли Муромъ.

В лѣто 6603 [1095]. Иде Святополкъ и Володимирь на Давыда къ Смоленьску, и даша Давыду Новъгород.

Того же лѣта изходяще, иде Давыдь Святославличь из Новаграда к Смоленску; новгородци же идошя к Ростову по Мстислава Володимиричя и, поимъи, ведошя и к Новуграду.

В лѣто 6603 [1095]. Идоша половци на Грекы з Девегеневичемъ и воеваша грекы. А царь греческыи Девгенича ослѣпи. Половци приидоша за Рось и Юриевъ зажгоша тощь, а Юрьевци съ епискупомъ Мариномъ, прибѣгъше, сѣдоша на Видичевѣ холму въ градѣ Святополчѣ и за Саковчемъ. Иде Святополкъ и Володимеръ на Давыда Святославича къ Смоленьску и даша Новъгородъ Давыду. И отъиде князь Давыдъ Смоленьску, и новогородьци приведоша изъ Ростова князя Мьстислава Володимерича.

Въ лѣто 6603 [1095]. Князь великии Святополкь и Володимеръ Манамахъ идоша на Давыда Святославича кь Смоленску, и вдаша ему Новогородъ.

Того же лѣта Давыдъ Святославичь, братъ Олговь, иде изъ Новагорода кь Смоленьску; и Новогородци послаша по Мстислава Володимерича Манамахова въ Ростовь, и иде кь нимъ. А Изяславь Володимеричь Манамашь иде изъ Курска къ Мурому, и приаша его муромци.

В лѣто 6604 [1096]. Поставлен бысть архиепископом Новуграду Никита. Святоплъкъ и Володимир послашя къ Олгови, глаголюще сице: "Поиди к Киеву да поряд положим о Рустѣи земли пред епископы и пред игумены, и пред мужи отець наших, и пред людми градскыми, да быхом оборонили Рускую землю от поганых. Олег же приимь мысль бую и словеса величава: Нѣсть мене лѣпо судити епископу, ли игумену, ли смердом. И не въсхотѣ ити к братома своима, послушав злых съвѣтник. Святоплък же и Володимиръ ркошя к нему: "Да се, ты ни на поганыа идеши, ни на съвѣт к нама, то ты нынѣ мыслиши на нас поити и поганым помагати хощеши"; но Богъ промеж нами будет. Святоплък же и Володимиръ идошя на Олга к Чернигову и оступиша и в градѣ; и бьяхуся из града крѣпко, а сии приступаху к граду, и язвени бываху мнози от обоих; и бысть межи ими брань люта, и стоашя около града днии 33, и изнемагаху людие в градѣ. И вылѣзе Олегъ из града, хотя мира; и вдаста ему миръ, рек сице: Иди к брату своему Давыду, и приидета к Киеву на столъ отець наших и дѣд, яко то есть старѣи в земли Рустѣи Киев, и ту достоит снятися и поряд положити. Олег же обѣщася се створити, и на сем цѣловаша крестъ.

Въ лѣто 6604 [1096]. Князь великии Святополкь и Володимерь Всеволодичь послаша кь Олгу Святославичу въ Черниговъ, зовущи его кь Киеву, хотящи положити межи себе порядъ предъ кианы; онъ же не вьсхотѣ ити къ нимъ, възбоявся. И поидоша на него ратию кь Чернигову, онъ же выбѣжа вь Стародубъ, и пришедше оступиша его въ градѣ, и стояша 33 днеи; онъ же изнемогь, вьсхотѣ мира, и даша ему миръ, ркуще: «Иди кь брату Давыду, кь Смоленьску, и съ нимь прииди къ Киеву, и тамо управу положимъ». Тогда Бунякь воева у Киева; а Олга не прияша смолняне, и иде къ Мурому.

В лѣто 6605 [1097]. Приидоша Святополкъ и Владимеръ, и Давыдъ Игоревичь, и Василко Ростиславичь, и Давыдъ Святославичь, и братъ его Олегъ, и сняшася у Любча на устроение мира, и глаголаше къ себѣ, ркуще: «Почто губимъ землю Рускую, сами на ся котору дѣюще? А половци землю нашу несуть разно и ради суть, еже межи нами рать. Да нынѣ отселе имемся по единъ умъ и по едино сердце и блюдемъ землю Рускую. Кождо да держить оттчину свою: Святополкъ Киевъ, Изяславъ, Володимерь Всеволожь, Давыдъ и Олегъ, и Ярославъ, Святославъ, а имъ же раздавалъ Всеволодъ грады, Давыду Володимеръ, Ростиславичема: Перемышль Володареви и Василкови Теребовль. И на томъ целоваша кресть: "Да аще отселе кто на кого будеть, то на того будемъ вси и крестъ честныи, и вся земля Руская». И целовавше, поидоша въсвояси. И прииде Святополкъ съ Давыдомъ къ Киеву, и ради бывше людие вси, но токмо дияволъ печален бяше о любви ихъ. И влѣзе сатана нѣкоторым мужемъ, и почаша глаголати къ Давыдови Игоревичи, ркуще тако: «Яко Владимеръ есть сложился с Василкомъ на Святополка и на тя». Давыдъ же, вѣруя лживымъ словесемъ, нача глаголати на Василка, глаголя: «Кто есть убилъ брата твоего Ярополка, а нынѣ мыслить на мя и на тя, и сложился есть с Володимеромъ? Да промышляи о своеи головѣ!» Святополкъ же смятеся умомъ, рече: «Егда есть се правда ли будеть или лжа?» И рече Святополкъ къ Давыдови: «Да аще право глаголеши, Богъ ти буди послухъ. Аще ли завистию молвиши, да Богъ будеть за тѣмъ!» Святополкъ же сжалися по братѣ своемъ и о себѣ помышляти нача, егда се право будет, и я вѣру Давыдови, и прельсти Давыдъ Святополка, начаста думати о Василкѣ, а Василко сего не вѣдааше, ни Володимеръ. И нача Давыдъ глаголаати: «Аще не имѣве Василка, то ни тебѣ княжения в Киевѣ, ни мнѣ в Володимерѣ». И послуша его Святополкъ. И прииде Василько, перевезеся на Выдобычь, и иде поклонитися святому Михаилу в монастырь, и ужина ту, а товары своя на Рудици постави. Вечеру же бывшу, присла Святополкъ, рече къ Василку: «Не ходи от именинъ моихъ». Василко же не хотѣ: «Не могу ждати, брате, егда будеть рать на дому». И присла к нему Давыдъ: «Не ходи, брате, не ослушаися брата стареишаго». И не хотѣ Василко ждати именинъ Святополчих. И рече Давыдъ Святополку: «Видиши ли? Не слушаетъ тебе, а ходя подъ твоею рукою. Аще ти отъидеть въ свою землю, и ты узриши, что ти не заиметь ли городовъ твоихъ, да помянеши мене. Но призови его к себе и ими его, и даи же мнѣ». И послуша его Святополкъ и посла по Василка, глаголя: «Аще не хощеши ждати именинъ, да прииди ко мнѣ, целуеши мя и посидимъ вси съ Давыдомъ». Василко же обѣщася приити, неведыи на себе льсти. Василько же, всѣд на конь, поѣха, устрете и Василка дѣцькы его и поведа ему, глаголя: «Не ходи, княже, хотять тебе убити». И рече Василко в себе: «Межи нами крестъ. Не иму сему вѣры, и воля Господня да будеть». И приѣде Василко на дворъ Святополчь. И срѣтоша и Давыдъ, и потом Святополкъ, и сѣдоша. И нача Святополкъ глаголаати: «Буди, брате, до именинъ». И рече Василко: «Нелзѣ ми остати, уже есмь и товары отпустилъ прочь». Давыдъ же сѣдяаше, а жестоко сердце имяаше, аки нѣмъ сѣдяаше. И рече Святополкъ: «Завтракаи, брате». Он же обѣщася: «Воля твоя да будеть». И Святополкъ и Давыдъ идоста вонъ, и повелѣста Василка сковати въ двои желѣза, и устроиша сторожи. И заутра Святополкъ созва боляре свои и кияны, и поведа имъ, еже ему глаголалъ Давыдъ на Василька: «Брата ти уби и на тя свѣщася со Владимеромъ, хощеть тя убити и грады твоя заяти». И рѣша людие: «Тебѣ, княже, достоить блюсти своея главы. Да аще право будеть молвилъ Давыдъ, да прииметь Василко казнь. Аще ли неправду будеть глаголалъ Давыдъ, да прииметь от Бога и отвѣщаеть предъ Богомъ». И начаша глаголати игумени честнии и попи Святополку: «Не истинна се есть на Василка, но лжа». Давыдъ, увѣдавъ, нача Святополка поущати на ослепление Василка: «Аще сего пустиши, то ни тебѣ княжити, ни мнѣ». А Святополкъ же хотяаше пустити Василка, но Давыдъ же не хотяаше, блюдеся Василка. И ведоша Василка ис Киева къ Бѣлугороду, а от Киева вдале 10 веръстъ, и введоша его въ гридницю окована. И узрѣ Василко торчина, ножь остряща, и разумѣвъ, яко хотять его слѣпити, и въспи къ Богу, съ плачемъ глаголя: «Господи Исусе Христе, сыне Божии. Ты вѣси, что есмь своеи братьи не измѣнилъ ничто же!». И се влезоша послании Святополкомъ и Давыдомъ Сновидъ Изечевичь, конюхъ Святополчь, и Дмитръ, конюхъ Давыдовъ, и посласта коверъ, и яста Василка и не можаста, и въскочиста ина два, и накинуста на Василька двѣ дьскы, и едва утолиста с нужею Василька, и положиста въ знакъ, и выняста у Василка очеса. И от тоя нужа бысть, яко мертвъ. И везоша и в Володимерь. И бысть на мосту на Въздвиженьском, на торговищи, и сняша с Василька срачицю кроваву, и даша и мыти попадьи. И начаша попадья плакати велми, и очютися Василко, и рече: «Гдѣ се есмь?» И нача просити воды, и даша ему пити. Он же рече: «Где есть моя сорочка? Да бых в тои сорочкѣ и смерть приялъ, кровавѣ сорочкѣ». И привезоша и в Володимерь Василка, и прииде Давыдъ, акы нѣчто уловъ уловивъ, и утѣшился, и велѣ его стрещи 30 мужемъ. Вълодимеръ же, слышавъ, яко ятъ бысть Василко и ослѣпленъ, ужасеся и плакася горко: «Сего не бывало бысть в Рускои земли ни при дѣдех наших, ни при отцѣхъ наших сего зла». И ту абие посла къ Давыду и Олгови Святославичема, глаголя: «Поидете къ Городьцю, да исправимъ се зло въ Рускои земли в насъ, братьи, о Василкѣ. Да сего что не исправимъ, да то болшее зло в насъ въстанетъ, и начнеть брат брата закалати, и погыбнеть земля Руская, и врази наши половци тому радуются, что в насъ, в руских князѣх, промежи зло чинится. И землю Рускую възмуть». Се слышавъ, Давыдъ и Олегъ печални быста велми и плакастася зѣло, ркуще: «Яко сего не бывало в родѣ нашемъ». Ту абие събравше воя, и приидоста къ Володимеру, Володимеру стоящу в бору с вои. И Володимеръ же, и Давыдъ, и Олегъ послаша къ Святополку мужи своя, глаголюще: «Что сие зло створилъ еси? Ввергълъ еси ножь в ны и ослѣпилъ еси Василька. Аще бы ти кая вина была на нь, обличилъ бы еси предъ нами, и упрѣвы его, то бы створилъ еси на нь. А нынеча коя его вина? Яви намъ». И рече Святополкъ: «Яко повѣдал ми Давыдъ Игоревичь, яко "Василко брата ти Ярополка убилъ и тебе хощеть убити, и грады заяти и волости, и ротѣ заходили с Владимеромъ, яко сѣсти Владимеру в Киевѣ, а Василкови въ Володимерѣ". А неволя ми своея главы не блюсти. А не язъ его слѣпилъ, но Давыдъ и велъ к себѣ». И рѣша мужи Владимерови и Давыдови и Олгови: «Извѣта о семъ не имѣи, яко Давыдъ есть слѣпилъ. Не въ Давыдовѣ городѣ ятъ бысть и ослепленъ, но в твоемъ ятъ и ослепленъ». И се имъ глаголющимъ, и разидошася разно. Наутрия же хотящимъ чресъ Днѣпръ ити на Святополка, Святополкъ же хотя выбѣгнути ис Киева, и не даша ему кияне, но послаша Всеволожию и митрополита Николу къ Володимеру, глаголюще ему: «Молимся, княже, тебѣ и братома твоима. Не мозите межи себе погубити земли Руския, иже бѣша стяжали дѣди ваши и отци ваши трудомъ великимъ и храбростию, побарающе по Рустѣи земли, и иныя земли приискывааху. А вы хощете промежи себе погубити землю Рускую». Всеволожа и митрополитъ приидоста къ Володимеру, молистася ему и поведаста молбу киянъ, яко створити миръ и блюсти земли Рускыя, и брань имѣти с погаными. Се слышавъ Владимеръ и, въсплакася, рече: «Поистиннѣ дѣди наши и отци наши блюли земли Рускыя, а мы хощемъ погубити». И преклонися на молбу княгинину, чтяше бо акы матерь и не ослушаяся ея ни в чем же, таче же и святительскыи чинъ чтяше велми и не ослушаяся его, акы отца, и приимъ молбу ихъ, и прииде Всеволожа и митрополитъ къ Киеву, и повѣда вся рѣчи Святополку и кияномъ, яко миръ будеть. И умиришася на семь, что Святополку Давыда иняти или проженути его, и крестъ целоваша. Васильку сущу въ Володимирѣ, и прииде великыи постъ, и нача слыти: идеть Владимеръ и Святополкъ на Давыда на Игоревича. И Давыдъ посла къ Василкови: «Пошли мужи свои къ Володимеру и Святополку, чтобы на мя не ходили. А вдам ти которои городъ любъ, любо Всеволожь, любо Пшель или Перемысль. И рече Василко: «Азъ положу упование на Бога, а тебѣ не мщю. Но слышу, что хощеть мя Давыдъ выдати ляхомъ. То се мало ли ся насытилъ моея крове, а се хощеть боле насытитися, оже мя дасть. Азъ бо ляхомъ много зла створилъ и хотѣлъ есмь мьстити и мьстити ляхомъ за Рускую землю. Но се повѣдаю ти по истиннѣ, яко дасть ми се Богъ за мое възвышение, и низложи мя Богъ». И посла Василко къ Владимеру и Святополку: «Мене ради крови не проливаите». И възвратишася въспять и Владимеръ, и Святополкъ. И по семъ же приходящу Велику дни, и поиде Давыдъ Игоревичь приняти Василкову власть, И устрѣте и Володарь, брать Василковъ, у Бужеска, и не смѣяше Давыдъ стати противу Володарю и затворися в Бужескѣ. И Володарь оступилъ градъ, и нача Володарь молвити: «Почто, зло створивъ, не каешися? Да уже помянися, колико еси зла створилъ». Давыдъ же нача на Святополка извѣтъ творити, глаголя: «Сице створилося ци въ моемъ градѣ. Азъ сам ся боялъ, аще быша и мене яли и створили тако же. Неволя ми было пристати къ совѣту Святополчю, ходяи в руку его». И рече Володарь: «Нынѣ пусти брата моего, и сътворю с тобою миръ». И радъ бысть Давыдъ, посла по Василка, и приведъ, Володареви его дасть. И створиша миръ, и разыдошася, и прииде Василко, и сѣде Теребовли, а Давыдъ Володимерю. И наставши веснѣ, прииде Володарь и Василко на Давыда, и Давыдъ затворися в Володимери. И онѣма же ставшима около города Всеволожа, и взяста копиемъ град, и зажгоста, и выбѣгоша людие от огня. И повелѣ Василько вся жещи, и створи мщение на людех неповинныхъ. По сем же приидоста къ Володимерю, и Давыдъ затворися въ градѣ, и оступиша и, глаголюще. И посласта володимерьцемъ, глаголюще: «Не приидоховѣ на градъ вашь, ни на васъ, но на врагы своя, Туряка и Лазаря, и Василя. Тѣ бо суть намолвили Давыда, и тѣхъ есть послушалъ Давыдъ и створи се зло. Да аще хощете за сихъ битися, да во се мы готовы, аще ли выдаите врагы наша». И гражане, се слышавше, рекоша Давыдови: «Выдаи мужи сия». И жаль бо бѣ Давыду мужеи тѣхъ велми и не по волѣ выдасть Туряка, Лазаря, Василя, и растрѣляша Васильковичи, и сотворивъ миръ, отъидоша. Се же второе мьщение створи, его же не бяше лѣпо творити. Святополку же обѣщавшуся прогнати Давыда, и поиде къ Берестию къ ляхомъ. И се слышав, Давыдъ иде в Ляхи къ Володиславу, ища помощи. Ляхове же обѣщася ему помагати и взяша у него злата 50 гривенъ, и ркуще: «Поиди с нама на Святополка, и ту смирим тя съ Святополкомъ». И послуша ихъ, и иде с ними къ Берестию с Володиславомъ, и ста Святополкъ въ градѣ, а ляхове на Бугу. И сносися Святополкъ рѣчми съ ляхи, и дасть имъ дары многы на Давыда. И рече Володиславъ Давыдови: «Не послушаеть мене Святополкъ. Да иди опять въспять». И иде Давыдъ къ Володимерю, а Святополкъ съвѣть створи с ляхи и поиде Пиньску; посла по воя и прииде къ Дорогобужу, и дожда ту вои своихъ, и поиде на Давыда къ граду. И Давыдъ затворися въ градѣ, чая помощи от нихъ. «Мы тебѣ поможемъ на Святополка». И солгаша ему, емлюще у Давыда злато. Святополкъ же оступи градъ и стоя 7 недѣль. И поча Давыдъ молитися: «Пусти мя изъ града». Святополкъ же обѣщася ему, и целоваше крестъ межи собою, и изыде изъ града. А на другое лѣто совокупишася князи, Святополкъ и Володимеръ, Давыдъ, и Олегъ, призваша к себѣ Давыда Игоревича по съвѣту и не даша ему Володимеря, но даша ему Дорогобужь. В немъ и умре Давыдъ Игоревичь. А Святополкъ прия Володимерь и посади в нем сына своего Ярослава.

Въ лѣто 6605 [1097]. Снидошася вся братиа у Любча на устроение мира, князь великии Святополкь, и Володимерь Манамахъ, и Давыдъ Игоревичь Ярославича, Василко Ростиславичь, Володаревь братъ, и Святославича два, Давыдь и Олегь, и рекоша: «Почто губимъ землю Рускую, межи себе творячи которы и брани великие? а половци землю нашу несутъ разно и пусту чинятъ». И цѣловаша кресть, яко быти имъ всѣмъ за одинь, а дръжатися комуждо отчины своея, а въ чюжее не въступатися; и оттолѣ разыдошася князь великии Святыиполкь къ Киеву, а съ нимъ Давыдъ Игоревичь и Василко Ростиславичь; и яша ту Василка князъ великии Святополкь и Давыдъ Игоревичь, и ведше въ Бѣльгородъ ослѣпиша его, и оттолѣ везоша его къ Володмерю Залѣзькому, и ту его посадиша; и повелѣ Давыдъ стрещи его 30 мужемъ; ищи сего подлинно инде въ лѣтописцѣ. Слышавъ же се Володимерь Манамахъ, нача тужити о семъ и плакати, и посла по Святославичи, по Давыда и по Олга, и хотяше поити на великого князя Святополка. А князь великии начатъ извѣтъ творити на Давыда Игоревича, рече: «Яко тъи мнѣ повѣдалъ; яко хощетъ тя убити Василко, а грады твоа взяти себѣ, а сложился есть съ Володимеромъ; и язъ своеа головы блюлъ, а слѣпилъ его Давыдъ, а не язъ». Онѣмъ же въсхотѣвшимъ на него за Днѣпрь, Святополкь же въсхотѣ бѣжати, и не даша ему киане; а къ Володимеру послаша съ молбою матерь его, Всеволожу княгиню, и митрополита Николу. Князь же Володимерь послушаихъ, и рече имъ: «Аще се все зло сътвориль Давыдъ, то шедъ князь великии Святополкь ими его, или прожени, а мы кровопролитиа не хотимъ». Князь же великии сице обѣщася, и тако мирь сътвориша. Князь великии Святополкь Изяславичь съ Володимеромъ Всеволодичемъ Манамахомъ хотѣша ити на Давыда Игоревича про Василка, онъ же посла къ Василку, глаголя: «Пошли кь братии, да бы на мя не ходили; азъ ти дамъ градъ, кои хощеши». Онъ же посла къ нимъ, рекъ: «Мене ради, братие, крови не проливаите». Они же възвратишася. Тое же весны Давыдъ Игоревичь поиде о Велицѣ дни, хотя прияти власть Василькову, и срѣте его Володимеръ Ростиславичь, братъ Василковь, у Бужска, и не смѣ Давыдъ стати противу ему, и затворися въ Бужскѣ; и ту Давыдъ отпусти Василка, дасть его брату его Володарю Ростиславичу, и сѣде Василко въ Теребовли, а Давыдъ иде къ Володимеру Велиньскому. Тои же весны Василко и Володимерь Ростиславичи идоша на Давыда Игоревича, Давыдъ же затворися вь Володимери; они же взяста градъ Всеволожь, и зажгоста его, а людеи иссѣкоша. Посемь же приидоша къ Володимерю, и оступивше его, и начаша просити Туряка, Лазаря и Василя, яко тѣ намолвили Давыда на ослѣпление Василково; и выда ихъ Давыдъ и не хотя, они же повѣсиша ихъ и разстрѣляша, и мирь въземше отъидоша. Того же лѣта погорѣ онь поль, а въ 3 день дѣтинець згорѣ городъ; и Лукину чадь избыша.

Въ лѣто 6607 [1099]. Князь великии Святополкь иде на Давыда Игоревича, онъ же бѣжа въ Ляхы, и тамо дасть Володиславу 50 гривень злата, хотя отъ него помощи; а князь великии такоже посла дары многы. Ляхове же отпустиша, льстяще Давыду: «Аще на тя поидетъ, мы ти поможемъ». Онъ же шедь сѣде Володимери, а князь великии прииде на него, и стоа седмь недѣль, Давыдъ же, умоливъ его, выиде изъ града Володимера въ Червень; а князъ великии внииде въ градъ Володимерь въ Великую суботу. Прогнавь же князь великии Святополкь Изяславичь Давыда Игоревича, и хотѣ ити на Василка и Володимера Ростиславичевъ, они же слышавше идоша противу ему. Егда бо шелъ Святополкь на Давыда, тогда къ нимъ кресть цѣлова, глаголя: «Иду на Давыда, а съ вами миръ имѣти хощу и любовь». и преступивь крестное цѣлование, надѣяся на множество вои. Съступившимъ же ся обѣма полкомъ, и Василко възвыси честныи кресть, глаголя: «Сего еси цѣловалъ». И мнози же видѣша кресть надъ Василкомъ на облацѣ възвысившеся велми. И одолѣша Ростиславичи Святополку, и не гнаша по немъ, и осташа на межи. А князь великии Святополкь бѣжа къ Володимерю, а съ нимь сынове его Мьстиславъ и Ярославъ, и Ярославъ сынь Ярополчь брата его, и Святоша Давыдовичь Святославича; и посади князь великии Святополкь сына своего Мьстислава въ Володимерѣ, а сына Ярослава посла по угры. Въ то же время прииде Давыдь Ростиславичь изъ Ляховь, и посади княгиню свою у брата у Володаря, а самъ иде въ Половцѣ. Ярославъ Святополчичь прииде къ Перемышлю, и воева подъ нимъ съ угры съ королемъ Колманомъ и з бискупи, и сташа по Вагру около Перемышля; а Володарь Ростиславичь затворися въ градѣ. А братъ его Давыдъ срѣте Боняка, и воротися съ нимъ, и въ ночи Бонякь провы волческы, и противь его мнози вльци отвышася, и рече Бонякь Давыду: «Побѣда будетъ на угры заутра». Бысть же з Бонякомъ 300 половець, а з Давыдомь 100, и раздѣли ихъ на три полки, поиде на угры; и пусти изгономъ Алтонопу съ 50 человѣкъ напередъ, а Давыда постави подъ стягомъ въ полкь 300 человѣкъ, а самъ раздѣлися на двѣ части, по 50 на сторону. Угры же исполчившеся стояху, бѣ же ихь сто тысячь, и сташа полки промежь себе далече. Альтонопа же пригнавь кь прьвои заставѣ, и пусти на нихъ по стрѣлѣ, и побѣже, а они по нихъ погнаша; яко миноваху Боняка, онъ же нача въ тылъ сѣщи ихъ, Альтонопа противу и обратися, и тако избыша ихъ, а прочимь того невѣдущимъ. И такоже и прочаа полкы избыша, повабливающи за собою; и избиша ихъ многое множьство, и бискупа ихъ Тупана убиша, а инии въ Вагру и въ Сану истопоша, и погнаша по нихъ два дни; бѣ же ихъ тогда изгыбло всѣхь 40,000. Ярославець же Святополчичь бѣжа въ Ляхы, а Давыдь Игоревичь иде ис Червеня къ Володимерю на Мстислава Святополчича, онъ же затворися въ градѣ, и ту устрѣлиша его съ забралы, и тако умре. А на Давыда прииде ту Святоша Давыдовичь Черниговского, а съ нимь Путятя, а Давыду спящу въ полдень, и внезаапу начаша сѣщи вои его; Давыдъ же бѣжалъ въ Половци, и срѣтеся сь Бонякомъ, и воротився прииде на Святошу къ Луцьску, и сътвори Святоша съ нимъ мирь, и иде кь отцу, кь Чернигову, къ Давыду Святославичу, а Давыдъ внииде въ градь Луческь, и оттуду иде къ Володимерю, и сѣде въ немъ, 6608 [1100], а во Новогородскомъ 601[1093] постави .

Выиде Мстислав от Давыда на море. Того же лѣта братьа створишя миръ межи собою, Святоплък, Володимиръ, Давыдъ, Олег, въ Увѣтицех; и приде к нимь Давыдь Игоревич и рече: На что мя есте привабили? Осе есмь, кому до мене обида? И отвѣща ему Володимиръ: Ты еси прислал к нам рекше: Хощу, братье, прити к вам и пожалити обиды своеа; да се, еси пришол и сѣдиши с братьею своею на одином коврѣ, а чего не пожалуешь до кого ти нас жалоба? И не отвѣща Давыдъ ничтоже. И сташя вся братья на коних; и ста Святоплък съ своею дружиною, а Давидъ и Олег съ своею кромѣ себе; а Давыдъ Игоревич кромѣ сѣдяше, и не припустяху его к себѣ, но особь думаху о Давыдѣ. И сдумавше, послашя къ Давыдови свои мужи: Святополкъ Путяту, Володимиръ Оргости и Ратибора, Давыдь и Олег Торчина. Послании же приидошя к Давыдови и рѣша: Се ти молвять братья: не хощем ти вдати стола Володимирскаго, зане вверглъ еси ножь в нас, егоже не было в Рускои земли; да се, тебе не имем, ни иного зла створим, но се ти даем: шед, сяди въ Божескомь островѣ, а Дубень и Черторыискь, а то ти дает Святоплък, а се ти дает Володимир 200 гривен, а Давыдь и Олегь 200 гривенѣ. И тогда послаша слы своя к Володарю и к Василкови: Поими брата своего Василка к собѣ, и буди вам едина власть, Перемышль; да аще вам любо, то сядета, аще ли да пусти Василька сѣмо, и мы кормим его зде; а холопи наши выдаите и смерди. И не послуша сего Володарь, ни Василько. А Давыдь сѣде в Божескѣмь, и по сем вдасть Святоплък Давыдови Дорогобуж, в немже и умре; а Володимиръ вда сынови своему Ярославль. И приде Мстислав, сынь Володимирь, с новгородци, бѣ бо Святоплъкъ с Володимиром ряд имѣлъ, яко Новуграду быти Святоплъчю и посадити сына своего в немь, а Володимиру посадити сынъ свои в Володимерѣ. И приде Мстислав к Киеву, и сѣдошя въ истьбѣ, и рѣша мужи Володимери: Се, прислал Володимиръ сына своего, да се, сѣдят новгородци, да, поимше сына твоего, идут к Новуграду, а Мстислав идет к Володимирю. И рѣша новгородци Святоплъку: Се, мы, княже, прислани к тебѣ, и ркли нам так: Не хощем Святоплъка, ни сына твоего: аще ли двѣ главы имѣет сынь твои, то посли его; сего ны далъ есть Всеволод, а вскормили есмы собѣ князя, а ты еси шол от насѣ. Святополк же многу прю имѣв с ними, онѣм же не хотѣвшем, и поимше Мстислава приидошя к Новуграду.

В лѣто 6608 [1100]. И бысть княземъ рускымъ межди собою миръ и любовь братьи, Святополку, Володимеру, Давыдъ и Олегъ, не въступатися въ чюжеи предѣлъ никому же.

Въ лѣто 6611 [1103]. Князь великии Михаило Святополкь, и Володимерь Манамахъ, и Давыдъ Святославичь, и Давыдъ Всеславичь, и Мьстиславь, Игоревь внукь Ярославича, Ярополкь Володимеречъ Манамаховъ идоша на половци за Сутень; и ту прьвое убиша въ сторожехь Альтонопу, и потомъ ступишася половци, и поможе Богъ княземъ рускымь; и убиша ту единехъ князеи 20 числомъ, а имѣние ихь взяша.

В то же лѣто пострижеся Святоша князь, сынъ Давыдовъ, в Черниговѣ, тѣсть Всеволожь.

В лѣто 6615 [1107]. Пострижеся Святоша, сынъ Давыдовъ, а внукъ Святославль, февраля 17.

В лѣто 6619 [1111]. Иде Святополкъ, Володимирь и Давыдъ и вся земля просто Руская на половцѣ, и побѣдиша я, и взяша дѣти их, и город по Дънови Сугровъ и Шаруканъ.

Въ лѣто 6619 [1111]. Князъ великыи Святополкь, и Володимерь Манамахъ, и Давыдъ Святославичь съ сыномъ Ростиславомь, и Давыдъ Игоревичь, Всеволодъ и Святославь Олговичи, Ярославь Святополчичь, Мьстиславь и Арополкь Володимеричи Манамаховы, и просто вся земля Рускаа, кииждо съ своею сплою, идоша на Половци, и поимаша грады ихъ Шаруканъ и Зугровъ по Дону. Слышавъ же сие Половци поидоша противу имь, и побѣдиша ихъ Русь, марта 24, на потоцѣ Дегеявъ. Пакы же, вь 27 марта же, прииде многое множество Половець, тмы тмами; и поможе Богъ Рускымъ княземь.

В лѣто 6620 [1112]. Поидоша на половци рустии князи Владимеръ, Святополкъ, Ярославъ Святополчь, Давыдъ и Владимеръ с ними, и приидоша къ граду Шаруканю. И выидоша из града, и поклонишася княземъ рускымъ, вынесше рыбы и вино. И заутра пришедше къ Сугробу, зажгоша и, и русь ступишася с половци битися на потоцѣ Дегѣя марта 24, и побѣдиша князи половцевъ, и въздаша хвалу Богу. Наставшу же понедѣлнику страстныя недѣли, пакы иноплеменници собрашася в полкы своя, выступиша, яко поровеь велиции и тмами тмы и оступиша полкы рускыя. И посла помощь Богъ рускымъ княземъ аггела, и сразишася полци половецьстии первое с полкомъ рускымъ, и трѣснуша, акы громъ, и сразишася челома. И бысть брань люта межи има, и падааху обои. И поступи Владимеръ с полки своими, а Давыдъ съ своими, и възрѣвше половци, и вдаша плещи свои на побѣгъ, и падааху пред полкомъ Володимеримъ, невидимоэ бьеми аггеломъ, яко се видяаху мнози человеци, и главы летяаху невидимо стинаеми на землю. И побѣдиша я на рецѣ Салници, и взяша все богатество ихъ, а инѣх самѣх поимаша, и въспросиша ихъ: «Како васъ толика сила не могосте противитися, но въскорѣ побѣгосте». Они же рѣша: «Како можемъ с вами битися, а друзии верху васъ ѣздяху въ оружии свѣтлѣ и страшнѣ, иже помагахуть вамъ». Токмо се суть аггели, от Бога послани помагати крестьяномъ. Се бо аггелъ вложилъ въ сердце Владимеру Манамаху поустити братию свою на иноплеменникы.

В лѣто 6623 [1115]. Совокупишася вся братьа в Вышегородѣ: Володимиръ, Олегь, Давыдъ и вся Руская земля, и освяти церковь камену мая въ 1, а 2 день принесоша Бориса и Глѣба, индикта въ 8.

Въ лѣто 6623 [1115]. Съвокупишася братиа, князи Русские, въ Вышегородѣ, князь великии Володимерь, Олегь Святославичь, и Давыдь, брать его, и вся Рускаа земля, и освятиша церковь каменну мая 1; а въ 2 день принесоша святыхъ мученикь Бориса и Глѣба, индикта 8.

Въ лѣто 6625 [1117], марта 17, князь Мьстиславъ Володимеричь иде изъ Новогорода кь Киеву, къ отцу, княживъ 22 лѣта по Давыдѣ Святославичи. И дасть ему отецъ Бѣльгородъ, понеже посылалъ по него; а въ Новѣгородѣ посади сына своего Всеволода на столѣ

Въ лѣто 6631 [1123]. Преставися Давыдъ Святославичь въ Черниговѣ, внукъ Ярославь, отецъ Святошинь; и сѣде по немъ въ Черниговѣ брать его Ярославь.